Даа. Такой заботы и такого внимания я еще не кушала. Сажусь в автобус. Прямо у двери стоит женщина и, чувствуется, это место ей очень дорого. Ладно, пускай. Спросила, выходит ли она на следующей остановке, продвинулась и встала позади. (Да, я собралась проехать одну остановку. Ачотакова, как говорится. Еще одну я перед этим уже прошла, потому что оттуда автобуса не дождешься. И туда прошла. Но это так, к слову.) Едем, значит. И вдруг эта особа взглядывает на меня и произносит: "Как будто нельзя было одну остановку пройти пешком!" Как будто я влезла к ней в личный автомобиль и потребовала отвезти. Я молча показала ей свою тросточку - не в смысле, щас вдарю, а в объяснение. Ну и что, заявляет она, не смущаясь. Надо стараться, разрабатывать... "Ну и что"! Честно говоря, очень хотелось дать ей по физиономии. Но на такое я пойтить не могу. Поэтому я просто прошла к другой двери. Чтобы секунду лишнюю не стоять рядом с тобой, гадина, объяснила я, сама не знаю зачем. Как будто поймет. Мне крайне несвойственно желать кому-то зла. Ей - желаю. Пусть с ней случится плохое. И давай разрабатывай...
Из раньшего. Из тех, кто здесь бывает сейчас, кажется, никто и не видел. Поэтому:
Прошел шпион, неся пион. Прошел солдат, грызя шоколад. Прошла овца, не без лица. Прошел пиджак – не просто так. Прошел трамвай, а в нем… ай-ай-ай. Прошел испуг, без ног без рук. Прошел турист – «Кэнон» бугрист. Прошла халда, как знать куда. Прошел слушок, оставив шок. Прошел Рив Гош – как он хорош! Прошел матрос, куря папирос. Прошел трубочист, вот странно – чист! Прошла свинья, совсем своя. Прошел атаман, храня карман. Прошла спина, книзу полна. Прошел мундир, дразня задир. Прошел день, полный видень.
Практически любую фразу из трех односложных слов можно приспособить под ругательство. Ладно, одно слово можно из двух слогов, но больше не стоит. Смысл слов при этом роли не играет, хоть бы и вовсе без. Только произнести энергически, восклицательный знак потверже поставить, и готово. Представила это, зацепившись за надпись на валидаторе в автобусе: "Тэп йор кард" (Tap your card). Попробуйте применить соответствующую интонацию - и как оно вам?
Новые составы метропоездов: вагоны не закрыты по торцам, не отделены один от другого, внутри тянется единое пространство из конца в конец. Ехай и гуляй одновременно. Красные пометки на сиденьях через одно - напоминание о социальной дистанции: "Не садитесь сюда". Очень действенная мера. Народу меньше не стало, набиваются, бывает, будь здоров, ну и о какой дистанции речь. Спасибо хоть скотчем не перетянули, уже хорошо. А у них отметка: меры приняты, им тоже хорошо. Но шумно в этих новых поездах по-прежнему. В смысле, шум от движения.
Хорошее дело велосипед. Сама бы каталась. Хорошо, что он становится популярным. Одно только зря: в нынешнем велосипеде отсутствует такая маленькая штучка (а может, она и есть, но ею никто не пользуется), которая когда-то была в ходу. Штучка называется звонок. Они же летают бесшумно, как стрекозы, не всегда их полет медлителен, и - по тротуарам. Проезжую часть пока что велодорожками не оборудовали. То есть вперемешку с пешеходами. А у человека на тротуаре бдительность несколько притуплена. Идешь себе, мельком реагируешь на встречных, поперечных и боковых, ориентируешься в пространстве, чтобы не столкнуться - все это привычно и обычно. Даже если кто-то пренебрегает или неловок, не катастрофа - ну, толкнет, не уронит же, если только не несется без ума. Но невозможно постоянно держать в уме, что сзади у тебя на хвосте, может быть, велосипед. И вот идешь прямо и вдруг решил сделать два шага в сторону или приостановиться. Он не успеет сориентироваться. И уж он-то точно уронит. Обоим не в радость. А звякнул бы - и все предупреждены: сзади транспортное средство, мелкое, но все равно небезопасное. В свое время запретили гудеть автомобилям. Так там гудок! Можно понять. (А противоугонные сирены орут, им можно.) Звук велосипедного звонка не так уж давит на слух и вряд ли способен сильно беспокоить окружающих. Почему же нет этой штучки?
Запомнилось почему-то. Было мне лет сорок, пошла я как-то в магазин. Тогда еще не везде было самообслуживание, были и прилавки. И вот занимаемся мы с продавщицей, вокруг народ снует, и она мне вдруг и говорит между делом: какие роскошные волосы! На роскошные волосы я всегда рада поглядеть, поэтому начала вертеть головой: где? - У вас, говорит она. Ах...
А вспомнилось, наверное, потому, что вчера перед походом в город я зашла в парикмахерскую и свежеоблысилась. Потом, как сказано, в город. Сижу в вагоне метро, напротив меня женщина. Поймала мой взгляд, улыбается, кивает на мою стрижку и показывает большой палец. Ах...
Ой, а ведь нехорошо так про себя, наверное. Ладно, пусть буду не я. Пусть Марья Петровна.
Маски в аптеке подешевели. Начинались, помню, чуть не с тридцатки за штуку, а вчера смотрю - 18. Пустячок, а приятно.
А еще мне, вот честно, нравятся диспенсеры с антисептиками для рук в метро. Стоят по несколько штук на входе и выходе на каждой станции, и ими действительно постоянно пользуются. Очень удобно и полезно, и не только на период пандемии: сколько всякого народу в метро хватается за все перила и поручни! А тут все-таки добавочная дезинфекция, пока доберешься до помыть руки с мылом.
Полтора месяца всеобщего пребывания в режиме всевсёвремядома. Народ вкусил и распробовал. Публичные обменники мнениями в инете полнятся отчаянными признаниями ("Не знаю чем себя занять!"), самодовольными заявлениями ("Нужно только захотеть и суметь, я же сумел!") и рецептами, "как справиться с тревогой". И опросами: куда вы рванете в первую очередь, когда станет можно? В опросах участия не принимаю. Скажу здесь, у себя. Мне нормально дома. Всегда было нормально. Скучно мне вообще не бывает (невесело, тоскливо, злобно - бывает, но это другое), а в собственной норке, где есть книги, комп, телефон, любимая Глюкушка, наконец, Гнездо-под-балконом и, опять же наконец, веденизяйство - какая скука. Мне не скучно внутри. Но мне плохо без снаружи. Так вот. Когда из нашего общего дома уберут козу, я не буду выбирать "первую очередь". Потому что невозможно. Я пойду СРАЗУ ВЕЗДЕ! Польюсь по всем улицам. Как весна. Или уже как лето, наверное. Всё перетрогаю, перегляжу, перенюхаю, перепробую. И можно будет идти и идти и сворачивать куда хочешь. И даже сесть в автобус! И даже - совсем чудо - пустят в метро, как белого человека! О, счастье простых радостей.
