"Специальный парижский выпуск" Патриции Мойес - очень симпатичный детектив, вполне могу рекомендовать его тем, кто предпочитает спокойное направление этого жанра, то есть без экшн-составляющей - без погонь, перестрелок и устрашающего вида трупов. (Чтобы не выглядело совсем уж пресно, утешу: неустрашающего вида труп в "Специальном парижском" наличествует, и еще один едва не образовался.)
Есть у меня такое свойство: не люблю давать "отзыв" на книгу в целом, зато обожаю зацепиться за какую-нибудь деталь. Так и здесь. Главный герой, ведущий расследование, узнает, что любимая племянница собирается поехать со своим приятелем в соседний городок на уик-энд. Дядюшка возмущен и делает молодому человеку реприманд. После чего следует диалог:
— Понятно. Значит, все, кроме меня, знали, что вы намерены хорошенько развлечься. — Да… То есть ничего подобного! — Дональд вдруг осмелел. — Не обижайтесь, сэр, но, по-моему, вы страшно старомодны. — В данном случае я этого не стыжусь. — Вы не так меня поняли, сэр. Я хочу сказать, что теперь многие проводят вместе уик-энд и праздники и при этом вовсе не спят в одной постели. Представьте себе. Но вы все так воспринимаете… Наверное, в ваше время люди вели себя более безнравственно. Мне даже стыдно за вас.
Лично я от пассажа в восторге. Каков поворот! Молодое поколение уличает старших в безнравственности! И, главное, возразить-то трудно: дядюшка сам загнал себя в ловушку. Как говорится, "стыдно тому, кто подумает об этом дурно".
Между прочим, сегодня по-прежнему Всемирный день книги и авторского права. Между прочим, этот - юбилейный: 25-й. День был провозглашен на сессии ЮНЕСКО осенью 1995 года, отмечается с 1996-го.
Первым делом прошу прощения у тех. кто успел встревожиться, что я внезапно пропала с радаров. просто-напросто неожиданно (ну, это как всегда) полетел комп, я и пискнуть не успела. Сейчас его более-менее образумили, но временно и ненадежно. Процесс доведения строптивца до ума еще предстоит, а до тех пор возможен новый резкий обрыв связи.
Вторым делом спешу показать то, что было приготовила, да не успела выложить: конечно же, цветочки! Понимаю, что несколько запоздала, все уж и так, наверное, насмотрелись, да и картина успела поменяться, но не пропадать же добру. Итак, первоцветы в Аптекарском неделю назад.
Тюльпаны в окружении пролесок. Примерно на такую же картинку мы любовались год назад через решетку - именно в день нашего прихода Аптекарский закрыли, а следом и прочие парки. 1
Был некогда замечательный писатель Илья Зверев. У которого есть (рассказ - есть, а писатель был, такие дела) замечательный рассказ "Второе апреля". Однако событиям второго апреля в рассказе предшествует апреля же, но первое. Итак, день 1 апреля, советская школа, шестой класс.
Чемпионкой была признана Машка, которая "купила" первого ученика и всезнайку Сашку Каменского, длинного тощего бровастого мальчика, со всеми разговаривавшего снисходительным тоном, даже с директором школы, даже с генерал-полковником танковых войск, приходившим в отряд накануне Дня танкиста. - А ну, Сашка, откуда эти строчки: "Кнопка жизни упала кляксой"? - спросила Машка. - Хоть поэта угадай! Он пошевелил губами, большими и мягкими, как у лошади, которую Машка видела этим летом в деревне, и сказал: - Конечно, это Маяковский. Ранний. Возможно, это из "Флейты-позвоночника". Да, да, конечно, оттуда... И дальше он стал объяснять, что именно хотел сказать поэт этими строчками. К сожалению, он не сумел довести свои объяснения до конца, так как Машка прыснула и испортила все дело, за что ее справедливо осудил весь класс.
Эта фраза, "Кнопка жизни упала кляксой", настолько меня в свое время порадовала, что я не раз мысленно к ней возвращалась. И честно признавалась самой себе, что вполне могла бы приписать ее Маяковскому. И даже находила в ней смысл...
Вот живет некий мастер. Хороший мастер. Но запойный. Время от времени. Ну прямо персонаж из книжки про "дореволюционные времена". Хотя сейчас сказали бы - "до переворота". Только здесь не будет продолжения от лица рассказчика в духе "Захожу я и вижу..." Во-первых, сейчас не заходят, а сначала договариваются по телефону. А во-вторых - перед тем как впасть, он ОТКЛЮЧАЕТ ТЕЛЕФОН. Считай, табличку вешает. Сам себе отрубает возможность посылать всех направо и налево.
В небесной канцелярии безусловно есть отдел, присматривающий за тем, чтобы нам тут внизу жизнь медом не казалась. Даже если и так не кажется - все равно время от времени напоминают. На всякий случай.
Опять сантехника. Это у меня что-то роковое. Закапала труба, ведущая к полотенцесушителю. В апреле ее уже варили, теперь течет в другом месте. А вообще ее меняли около года назад - капитальный ремонт, зар-раза. Разумеется, закапала в субботу. (Напоминают!) Пришел дежурный мастер, подтвердил факт протечки - спасибо, а то я как бы сомневалась - и пообещал, что бригада придет в понедельник. Просидела весь день дома - такой чудный день был, а я безутешная все суженых из окошка выглядывала. Теперь имею обещание (телефонное), что придут завтра. Морген, морген, нур нихьт хойте. Как назло, течет та труба, что выше, в здравом уме мне до нее не дотянуться. Поэтому лучше не спрашивайте, как я дотягиваюсь. Подвесила пакет, чтобы капало в него. Время от времени залезаю, снимаю, выливаю, опять залезаю, опять цепляю... Упражнения для хвостов, как выражался один мой бывший коллега.
По такому поводу не могу не вспомнить свой давний стишок. (Сантехника и жрецы ее - моя старая мозоль.)
Парю как птица, геморроя, Или как планер, батарея, Сантехников нещадно кроя, Чтобы работали быстрее. Уж скоро восемь лет минуют, Уж батарея заржавела, Как глянешь на просвет - о боже: Не то труба, не то чурчхела. Ну а сантехникам все пофиг, Ведь каплет не у них в квартире. Они выдерживают график, Что выдержан, увы, в пунктире.
Вот есть такое сленговое выражение: "в натуре" ("в самом деле", "действительно"). Мне казалось, что оно из недавних - десять лет, ну двадцать. А тут читаю книгу издания конца 50-х годов - и вижу это самое выражение. В этом самом значении. Чую, сейчас придет кто-нибудь и порадует, что оно еще с довоенных времен. А то и с дореволюции. Интересно, это мода вернулась, или оно никуда и не исчезало, просто я живу такая внимательная.
Эпиграмма Олега Ладыженского, посвященная Борису Штерну. Эпиграммы, когда они хороши, хороши безусловно. Но трогают нечасто. Они бывают злы, шутливы, насмешливы, иногда нежно-насмешливы, но пронзительны? Не тот жанр. Но эта. Или потому что она не совсем эпиграмма.
Я вчера не пил ни грамма, Я читал трехтомник Штерна – Эпиграмма, эпиграмма, Эпитафия ты, стерва…
Так жаль, что у меня не сложилось со Штерном. Читала, перечитывала этот самый трехтомник… Странно у меня получается с некоторыми писателями: по всем параметрам должно быть мое, любимое – а подключения не происходит. Иногда, спустя время, что-то щелкает, и наступает желанное воссоединение. Что в таких случаях работает сначала «против», а потом «за», ни разу не смогла разобраться. Остается только ждать – а вдруг?..
Зато к нему самому очень теплое отношение, несмотря на то, что никогда не встречались. Ну, тут я не оригинальна. Видимо, он был очень симпатичным человеком. Ни разу не слышала и не читала ни одного недоброго слова о нем.
Верный признак надвигающегося книжного запоя – когда берешь читать не одну книгу, а две сразу. А то и три. Разных авторов, естественно, и максимально несовпадающие – ни по стилю, ни по настрою, ни по извлекаемым ощущениям. Как ни странно, тут-то и наступает упоение. А вот с пьяным запоем, кажется, иначе. Они не смешивают. Или смешивают, но не специально. Или не так?
